ИА ABNA: Глава МИД Ирана Джавад Зариф, выступая недавно на сессии Ближневосточной конференции клуба «Валдай», заявил, что Иран и Россия стремятся к политическому урегулированию в Сирии. По его словам, «на всех международных конференциях мы настаиваем на том, что возможно только политическое решение в Сирии. Я надеюсь, что наконец-то начинают осознавать эту идею после того, как террористам нанесено мощное поражение. Мы должны начать это политическое решение, но мы видим новую волну оккупации, иностранной интервенции, особенно со стороны США».
В начале февраля Иран потребовал от США покинуть левобережную Сирию, где американские войска находятся совершенно незаконно с точки зрения международного права. По оценке иранских властей, Белый дом пытается разделить Сирию и страны Ближнего Востока, чтобы установить над ними полный контроль.
В «сирийской эпопее» роль Ирана была и остается неоцененной. Запущенный в сторону Тегерана бумеранг «черного джихада» в Сирии, не попав в цель, может возвратиться противникам Дамаска. Иран на деле оказался верен своим союзническим обязательствам перед Сирией, взяв на себя финансовую и военную поддержку законным сирийским властям. Тегеран показал себя надежным партнером Москвы, координируя с ней удары по халифатчикам. Это нашло свое отражение в организации воздушных коридоров в иранском пространстве для пролета самолетов Воздушно-космических сил (ВКС) РФ и крылатых ракет. Было налажено и продолжается партнерство между Сирией, Ираном, Россией и Турцией.
Миротворческая тройка
На исторической, как ее успели назвать, встрече в Сочи президентов Путина, Роухани и Эрдогана были намечены контуры политического процесса подготовки к поствоенному государственному устройству Сирии. Правда, сторонам не удалось до конца выработать и согласовать позиции и роли всех членов «миротворческой тройки» в ликвидации сирийского кризиса. Диалог глав России, Ирана и Турции планируется продолжить, но уже их первая встреча намного облегчила созыв 29–30 января Конгресса сирийского национального диалога. Несмотря на бойкот этого форума сторонниками «непримиримой оппозиции», добивающихся при поддержке США и Саудовской Аравии свержения режима Башара Асада, в Сочи собралось более 1500 представителей этнических шейхов конфессиональных сирийских общин.
Тегеран твердо придерживается, как и Россия, позиции мирного урегулирования ситуации в Сирии на основе сохранения ее унитарности, государственной целостности и выбора формы правления путем свободных демократических выборов сирийского народа. И хотя дебаты и дискуссии в ходе конгресса носили сложный и жесткий характер, начало внутрисирийскому диалогу положено. Созданная специальная рабочая комиссия должна выработать проект новой конституции Сирии и определить структуру ее государственного устройства. Этому в немалой степени способствовала деятельность иранской дипломатии, которой удалось консолидировать позицию представителей сирийских проиранских общин и группировок.
Следует подчеркнуть, что Иран, оказав всемерную военно-политическую поддержку режиму Башара Асада, после победы над террористами в Сирии утвердил себя новым мощным игроком на мировой арене. К тому же неоспоримым фактом стало и влияние Ирана на мировую экономику. В этой связи можно рассмотреть кандидатуру Ирана для привлечения его к сотрудничеству и в рамках союзного договора ОДКБ. Ведь угрозе расползания войны террора-антитеррора до границ Центральной Азии и Кавказа может эффективно противодействовать и Иран.
Ведь сегодня, несмотря на достигнутые успехи в борьбе с террористами в Сирии, в Кремле, как представляется, отчетливо осознают, что борьба с терроризмом, в том числе вооруженная, на дальних подступах к российским границам еще не окончена и, судя по всему, не прошла свой пик. Об этом наверняка позаботятся верные покровители бандитов «черного джихада». Остаткам неразбитых и недобитых формирований джихадистов оказывается еще более мощная финансовая и военная поддержка.
Война через посредников
В рамках непрекращающейся гибридной войны противники мирного поствоенного устройства Сирии предпринимают попытки оказывать всяческое давление на Россию, Иран, Сирию и Турцию с целью разорвать их партнерство. Иран в этих планах остается главным раздражающим фактором и просто костью в горле. В частности, в своем докладе президенту Роухани министр внутренних дел Ирана расценил протестные демонстрации в декабре 2017 года в ряде иранских городов прежде всего как провокацию спецслужб США, Великобритании и Израиля, организовавших волнения главным образом среди молодежи возраста около 35 лет через отработанные технологии мятежей в социальных сетях Интернета. И только на второе место в докладе поставлены экономические причины – рост налогов, дороговизна, коррупция чиновников.
Кто хорошо знаком с истинным положением дел в Иране, прекрасно знает, что иранскому народу как никогда присущ национал-патриотизм, а иранская нация продолжает быть тесно консолидированной вокруг своего духовного лидера на основе идеи о необходимости до конца защищать завоевания исламской революции и свою родину. На этом идеологическом фоне все социальные неурядицы властями успешно нивелируются. Учитывая сильный антиамериканский и антиизраильский настрой в иранском обществе, большинство населения легко мобилизуется на борьбу «с угрозой реальной внешней агрессии».
Подчеркнем, что иранский бумеранг был запущен не только руками черных джихадистов. Он всячески и умело направлялся и западными покровителями отцов террора. Известно отношение к Ирану ряда представителей бывших и нынешней администрации Белого дома как к «террористическому государству». Но бороться с Ираном нынешний президент США Дональд Трамп, видимо, намерен не с помощью прямой агрессии и вооруженного вмешательства США, как это было с Ираком. С 70-миллионным Ираном, его значительно возросшим за последнее время военным потенциалом и идеологически консолидированным обществом такая авантюра вряд ли пройдет. При этом США неизбежно надо будет учитывать и фактор тесного стратегического партнерстве Ирана с Россией.
Вашингтон в итоге, скорее всего, предпочтет оставаться верным англосаксонскому принципу «таскать жареные каштаны из камина чужими руками», всецело поощряя подрывную деятельность спецслужб США и своих союзников в Западной Европе и на Ближнем Востоке. После провала американских военных операций в Ираке и Афганистане в США заговорили о подготовке так называемой "proxy war", то есть организации войны с иранским режимом через посредников. Для этой цели есть верные и ярые противники Ирана в лице Израиля и Саудовской Аравии. Америка оставит за собой право «руководить процессом», включая организацию широкого международного антииранского фронта, наращивание санкций и использование своих ВС для демонстрации военной угрозы Ирану.
Провальные намерения Белого дома
Нынешняя ситуация вокруг Ирана быстро меняется, причем, несомненно, в его пользу. Он теперь вовсе не изолирован на международной арене, в частности от Западной Европы. Основные игроки ЕС чисто прагматически не заинтересованы в обострении обстановки в Иране и вокруг него. Это уже проявилось в различии позиций стран Европы – членов НАТО и США в ходе февральской 2018 года международной «Конференции по европейской безопасности» в Мюнхене.
Ирану сейчас в качестве обвинений, по сути, предъявить нечего. Он скрупулезно выполняет все международные обязательства, в том числе по реализации своей мирной ядерной программы, как бы ему Вашингтон ни приписывал «вероломные нарушения» и не вешал бы на Тегеран подозрения о «подпольных разработках» ракетно-ядерного оружия. МАГАТЭ этого категорически не подтверждает, как заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. А готовящиеся Вашингтоном против Ирана новые санкции основные американские союзники из Европы по Североатлантическому союзу вряд ли воспримут как руководство к действию.
Приведем такие красноречивые цифры. Товарооборот Ирана с государствами – членами Европейского союза только за 11 месяцев прошлого года, до 30 ноября 2017 года, составил почти 18,56 млрд. евро. Как сообщает Financial Tribune со ссылкой на последние данные Eurostat, это на 57% больше по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года. Санкции США вряд ли поддержит пятерка основных торговых партнеров Ирана. Их товарооборот за последние месяцы составил: Италия – более чем 4,54 млрд. евро, Франция – 3,45 млрд. евро, Германия – 2,99 млрд. евро, Испания – 1,67 млрд. евро и Нидерланды – 1,34 млрд. евро. Самый высокий рост товарооборота между Ираном и членами ЕС за последние годы отмечен с Италией – 117% (тоже за период прошлого года). Так что вполне можно ожидать, что в случае усиления санкционного давления США на Тегеран, иранский «бумеранг» еще может сильно аукнуться на состоянии отношений Вашингтона с западноевропейскими партнерами.
Вопреки прогнозам противников Ирана, что «теократический режим» там неминуемо развалится под натиском внешней угрозы или какого-то внутреннего социального взрыва Исламская Республика, наоборот, являет собой пример выживания по известному китайскому принципу «опоры на собственные силы». Из отсталой и всецело зависевшей от Запада и внешнего вливания страны Иран после исламской революции 1979 года превратился в мощную региональную державу, все более усиливающую свое влияние на Ближнем Востоке и в мусульманском мире. Участие в военной кампании в Сирии не расшатало, как уверяют западные аналитики, а напротив, укрепило роль Ирана как форпоста в противодействии американской экспансии в регионе. Даже в западных СМИ признается, что если бы Иран, как при шахском режиме, оставался членом блока СЕНТО и превратился бы в прозападную державу, это ударило бы в основном по безопасности России, и мир вполне мог бы скатиться к третьей мировой войне. Нетрудно предположить, что тогда в российском «подбрюшье» – у границ Кавказа и в Центральной Азии выросла бы сеть баз США, появилось бы еще одно кольцо ПРО.
Но история не признает сослагательного наклонения, и реально Иран теперь стал фактором сдерживания любой агрессии в регионе, а для многих мусульман региона эта страна – пример истинной приверженности «чистому исламу», построения общества, оберегающего духовные ценности, и обеспечения массовой социальной справедливости.
Весьма показателен в этом плане пример дебатов, имевших место на радиоканале «Спутник» 25 января с.г. с участием израильского политолога Авигдора Эскина и генерального директора Центра изучения современного Ирана Раджаба Сафарова. Эскин доказывал, что ХАМАС в секторе Газа и шиитские формирования «Хезболла» в Ливане – террористы, а значит и «кормящий» их Иран тоже государство террора. На что Сафаров ему резонно возразил, что может быть для Израиля, уничтожившего за все время своего существования десятки тысяч арабов, включая мирных жителей, эти организации и «террористические», как любые партизаны для любого оккупанта. Но в свое время для Советского Союза и сейчас для России и Ирана эти группировки – часть мирового национально-освободительного движения, борющегося за восстановление своих прав и освобождение территорий, оккупированных Израилем.
На кого может опираться Иран
Многостороннее стратегическое партнерство Иран и впредь планирует развивать с Россией и Китаем – как двухстороннее, так и по линии международных организаций. Считается, что только такое сотрудничество способно противостоять американской стратегии глобализма на расширенном Ближнем Востоке и во всем мире. При этом Тегеран особое значение придает после активной фазы войны в Сирии дальнейшему укреплению своего военного и оборонного потенциала. С этой целью с Москвой и Пекином активизируются военные связи, ведутся переговоры об организации взаимопомощи в организации работы по модернизации военной техники и вооружения для иранских Вооруженных сил. Особое внимание придается областям ракетостроения, авиа- и кораблестроения, совершенствованию космических систем и развитию высоких технологий в интересах обороноспособности стран-партнеров.
У Тегерана есть чем поделиться из опыта в разрешении региональных конфликтов и противоречий, в том числе в предотвращении этно-конфессиональных конфликтов. В Иране за более чем 30 лет после Исламской революции отработаны способы, приемы и подходы к урегулированию возможных противоречий среди различных групп населения с разными религиозными взглядами и обычаями. В иранском меджлисе (парламенте) работают представители практически всех родоплеменных и религиозных общин. Имеется даже представитель еврейской общины, чем тот же израильский кнессет похвастаться не может. Ни одного араба-шиита там нет и быть не может.
Почти 40% Ирана – этнические азербайджанцы. Большинство из них мусульмане-сунниты. Исторически в состав Ирана вошли и остались две большие провинции – Западный и Восточный Азербайджан. Права азербайджанского населения никак не ущемляются. Многие его представители занимают ключевые посты в правительстве и провинциях Ирана. На юге в нефтепромышленной провинции Хузистан у границы с Ираком сохраняются общины этнических арабов шиитского толка. Им, как и всем иранским жителям, предоставлены широкие социальные, экономические и административные права.
Особенности "курдского синдрома"
Руководство Исламской Республики Иран считает себя не только причастным, но и ответственным за решение проблемы разобщенного курдского народа, вынужденного проживать в Иране, Сирии, Ираке и Турции. Родовая вражда разделенных курдов всячески разжигается как в этих странах, так и извне. В результате почти 40-миллионный народ курдов не может приступить к созданию своего единого государства. В Тегеране полностью осознают опасность нового кризиса на Ближнем Востоке на фоне обострения курдской проблемы после разгрома основных группировок террористов в Сирии. Потенциальный кризис чреват масштабной квазимировой войной и может превзойти по интенсивности и кровопролитию известное арабо-израильское противостояние из-за нерешенности палестинской проблемы. Ведь в водоворот возможного нового военного конфликта могут быть втянуты многие государства не только ближневосточного региона, но и Россия, и США.
В отличие от Турции, Ирака и той же Сирии, в Иране достаточно цивилизованно отрегулированы взаимоотношения с курдским населением. Достаточно сказать, что в вышеупомянутых демонстрациях протеста в Иране не было замечено представителей ни курдской общины, ни других национальных меньшинств. СМИ Запада и Израиля, тем не менее, всячески муссировали якобы имевший место в приграничных с Ираком районах факт боестолкновения подразделений Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) с боевыми отрядами курдов. Действительно, в январе этого года группами спецназа КСИР было обезврежено несколько групп террористов, проникших в Иран с территории иракских курдов. Не секрет, что ряды террористических группировок пополняли боевики курдов езидов и христиан, боровшихся с режимом Башара Асада в Сирии. 22 января этого года, когда в Тегеране побывал Нечирван Барзани, и.о. премьер-министра Иракского Курдистана и представитель клана Барзани, председатель Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) Ирана Али Шамхани ему открыто заявил, что Тегеран «не будет терпеть нападения на иранские силы безопасности и граждан со стороны некоторых антиреволюционных групп, которые используют территорию Иракского Курдистана». Для Тегерана приграничный регион – иранская «красная черта», а с терроризмом Иран будет бороться и «у себя в стране, и в Сирии, и везде»…
Однако подразделениям КСИР пришлось 24 и 25 января еще раз силой подавить вылазки террористов с территории Иракского Курдистана. Командующий Сухопутными силами КСИР Мохаммад Пакпур и министр внутренних дел Ирана Абдолреза Рахмани Фазли официально сообщили, что бои на границе шли именно с террористами-боевиками, а не с курдскими жителями в Ираке. Клан Барзани не сдержал своего обещания «использовать все силы для предотвращения угрозы безопасности в отношении Ирана». Что касается боевых подразделений КСИР, ведущих борьбу с халифатчиками в Сирии, то в их рядах достаточно много курдов, лояльных иранским властям.
Есть еще ряд внутрииранских факторов, объясняющих довольно скоординированную позицию курдского населения и властей в Иране. Они заставляют курдов Ирана быть благоразумнее и сдержаннее своих соплеменников в Ираке и Сирии. Несомненным громадным авторитетом в Иране пользуется этнический курд – аятолла, шейх Ахмад Джаннати, один из могучих столпов иранской государственности. Он председатель Совета Стражей конституции (ССК), ответственного за инспекцию соответствия иранского законодательства догмам ислама и за утверждение кандидатов на различных выборах. Аятолла Джаннати входит в совет с момента его основания в 1980 году и возглавляет его с 1988 года. Кроме председательства в ССК, Джаннати входит в состав Совета экспертов и Высший совет национальной безопасности Ирана.
Аятолла Джаннати имел и имеет большое влияние на политику Ирана. Он часто рассматривался как духовный наставник и покровитель экс-президента Махмуда Ахмадинеджада и еще многих других личностей, связанных с Вооруженными силами и КСИР. Например, огромно его влияние на Али Шамхани, бывшего министра обороны (1997–2005), а ныне председателя Высшего совета национальной безопасности Ирана. Аятолла Джаннати – это еще и человек, непосредственно курирующий сам КСИР, а также крайне близкое лицо к аятолле Хаменеи, поскольку весь КСИР находится в непосредственном подчинении духовного лидера. Напомним, что сразу же после исламской революции в Иране 1979 года в ряде районов с курдским населением вспыхнули вооруженные восстания. Аятолла Джаннати принял активнейшее участие в мирных переговорах. Его миротворчество прекратило кровопролитие, а курды сложили оружие и приняли исламскую революцию. Аятолла Джаннати – борец за усиление курдского фактора в регионе. Это он в 1991–1992 годы стал известен своими заявлениями, что Иран может оказать поддержку братьям-курдам в Турции.
Второй по значимости и, несомненно, национальный герой Ирана, этнический курд – главком спецназа «Кодс» КСИР Ирана генерал-майор Кассем Солеймани. Его роль в победе над террористами в Ираке и Сирии огромна. Он прославился не только как талантливый военачальник, но и как мудрый политик. Именно своим влиянием он «виноват» в том, что президент Курдской автономии в Ираке Масуд Барзани после провала «референдума о независимости» в сентябре 2017 года подал в отставку.
Заслуживает внимания и старший военный советник аятоллы Али Хаменеи, Сейед Яхия Рахим Сефеви. Не только его, но и весь род Сефеви многие называют этническими курдами. Он одно из ближайших доверенных лиц Верховного лидера, напрямую подчиняется только ему – аятолле Али Хаменеи. Не случайно, согласно резолюции 1737, принятой Советом Безопасности ООН в 2006 году, генерал-майор Сефеви попал под санкции как лицо, принимающее участие в секретной «ядерной программе создания ядерного оружия и в программе по баллистическим ракетам». Генерал-майор Сефеви, начиная с 2010 года, неоднократно выступал с жесткой критикой в адрес Турции и Азербайджана, в частности, после убийства иранских пограничников в 2014 и в 2017 годах. И это именно генерал-майор Сефеви осенью 2017-го заявил, что «референдум в Иракском Курдистане является, с одной стороны, следствием ненасытной алчности и амбиций главы автономии Масуда Барзани, а с другой – как результат поддержки иностранцами всех попыток сионистов, американцев и ряда арабских государств обострить трения в регионе Иракского Курдистана».
Таким образом, курды Ирана намного лучше, чем кто-либо за рубежом, знают «своих героев» в правящей элите страны. Фактически иранские курды (по крайней мере, те, кто себя к ним причисляет и говорит на диалекте «курманджи») представлены на самом верхнем уровне власти в качестве самых приближенных лиц аятоллы Али Хаменеи. Можно в этом случае говорить, что определенные рычаги этой власти находятся в руках курдов, а сами курды находятся под защитой властей Ирана. Другими словами, в Иране национальный, тем более курдский вопрос, как таковой, в отличие от соседней Турции, не стоит. Поэтому Тегеран с большой тревогой следит за военными операциями, развязанными турецкими властями против курдского населения и боевых формирований курдов, поддерживаемых США, на приграничной сирийской территории в Африне и его окрестностях. Эрдоган не раз заявлял, что Африн необходимо очистить от Сил самообороны сирийских курдов (YPG), которые Турция считает террористической организацией, связанной с запрещенной в Турции Рабочей партией Курдистана.
Несмотря на сближение Турции и России в вопросах урегулирования сирийского кризиса, иранское руководство не склонно доверять «миротворчеству» Турции, считая, что Анкара лишь маскирует свое истинное намерение создать свой анклав на территории Сирии в процессе ее поствоенного переустройства. Заодно под видом борьбы с терроризмом Эрдогану надо военным путем фактически разделаться с Демократической партией Курдистана. Он категорически не признает федеративное решение сирийского территориального вопроса Сирии с образованием там Курдской автономии и не мыслит свободной сирийской земли без присутствия турецких войск. Этот сложный вопрос может оставаться не решенным еще весьма неопределенное время и, как считают в Иране, может быть большим препятствием для создания демилитаризованной зоны вдоль турецко-сирийской границы.
Сохраняющаяся напряженная ситуация вокруг Сирии и Ирана наглядно показывает, что эта горячая точка на глобальной арене может сохраняться весьма продолжительное время. Она может взорваться и из-за обострения курдской проблемы. Вслед за Сирией, Иран будет неминуемо втянут в этот новый кризис на Ближнем и Среднем Востоке.
Владимир Онищенко – обозреватель IRAN.RU.
135