Официальное сообщение о встрече Владимира Путина со специальным представителем президента Исламской Республики Иран, советником Верховного лидера по международным делам Али Акбаром Велаяти не столько информирует, сколько интригует. Сама встреча проходила «за закрытыми дверями», подробности не разглашаются, а потому возьмем на себя смелость попытаться «сконструировать» свою версию произошедшего.
Как сообщает пресс-служба российского президента, Али Акбар Велаяти передал президенту России Владимиру Путину послание от Хасана Роухани. Фигура «курьера» в данном случае сама по себе вызывает огромный интерес. Велаяти – один из «тяжеловесов» иранской политики, с 1981 по 1997 год занимавший пост министра иностранных дел Ирана. Затем – работа в канцелярии Рахбара, участие в президентских выборах 2013 года и пост руководителя Центра стратегических исследований, на котором он сменил Хасана Роухани, после избрания последнего главой исполнительной власти Исламской республики.
Али Акбар Велаяти, сильный политик с уникальным стратегическим мышлением − один из тех, кто в действительности формирует внешнюю политику Ирана. Его личный приезд – уже само по себе доказательство того, что привезенное послание иранского президента носит более чем важный и принципиальный характер. И что, пожалуй, самое главное, свидетельство того, что содержание этого послания согласовано с Верховным лидером. Косвенными «подсказками» о характере как самой встречи, так и о содержании привезенного Велаяти послания может служить и состав участников с российской стороны: министр иностранных дел Сергей Лавров и министр энергетики Александр Новак, который за прошлый год стал настоящим специалистом по ирано-российским экономическим отношениям, поскольку именно через него проходила подготовка основных масштабных контрактов с Тегераном. И именно ему российским президентом было поручено после обвала мировых цен на нефть, поставивших под сомнение целесообразность «Большого нефтяного контракта» между Москвой и Тегераном – того самого, «иранская нефть в обмен на российские товары» − изучить возможность новых, «несырьевых» форм экономического партнерства наших стран. Логично предположить, что привезенное в Москву Али Акбаром Велаяти послание иранского президента содержит в себе инициативы Тегерана по развитию экономического сотрудничества. Чему в немалой степени способствует складывающаяся ситуация вокруг переговоров по иранской ядерной программе.
Ультиматум американского Конгресса
Победа республиканцев на выборах в Конгресс и очень неплохие шансы их кандидата на успех в предстоящей президентской гонке-2016, открыли «второе дыхание» у сторонников жесткой линии в отношении Ирана. Администрация Обамы лишь чудом смогла предотвратить принятие в январе нынешнего года «закона Кирка-Менендеса», предусматривающего ужесточение уже существующих санкций в отношении Ирана и введение дополнительных. Впрочем, это «чудо» имеет вполне «земное» происхождение – ошибка республиканцев, не согласовавших с Белым домом приглашение в Конгресс израильского премьера «неистового Биби» Нетаньяху. Который, как планировалось, должен был вдребезги раскритиковать политику Обамы в отношении Ирана.
Возмущенные столь грубым нарушением протокола в отношении президента-однопартийца, демократы в Конгрессе отказались поддержать законопроект, один из авторов которого – сенатор от Нью-Джерси Роберт Менендес, кстати, из их же партии. Но победа Обамы в данном вопросе – мало того, что временная, так и с серьезным «обременением». Рассмотрение «закона Кирка-Менендеса» в Конгрессе отложено на два месяца, а Обама получил ультиматум: либо к 24 марта соглашение с Ираном будет достигнуто, причем, в той редакции, которая устроит «ястребов» из Сената, Израиль и Саудовскую Аравию, либо в отношении Тегерана в обязательном порядке будут введены новые санкции и ужесточены уже существующие.
Любому беспристрастному наблюдателю ясно, что ультиматум Конгресса не выполним ни для президента США, ни для Тегерана. Соглашение, которое в той или иной мере устроило бы Иран, не получит одобрения в Конгрессе. Ну а то, что устроило бы «ястребов» и их союзников из Тель-Авива и Эр-Рияда, никогда не будет одобрено в Тегеране. И если раньше определенные политические силы в Иране еще питали надежды на возможность заключения сделки с Вашингтоном, то теперь, после решения американского Конгресса, вся хрупкость и тщетность иллюзий тегеранских реформаторов стала очевидной – Соединенным Штатам Иран в качестве партнера совершенно не нужен, а, следовательно, ни на какие уступки ради этого «партнерства» они идти не намерены. По сути, позиция иранских консерваторов и самого Верховного лидера, весьма скептически относившихся к усилиям президента Роухани и главы иранской дипломатии Джавада Зарифа нормализовать отношения с Западом, получила еще одно весомое подтверждение. Что называется, «из первых рук», из самого Вашингтона.
Стратегический выбор Ирана
Когда на Iran.ru писалось о том, что сближение между Москвой и Тегераном является объективной необходимостью, а потому – неизбежно, многие критики относились к этому высокомерно-скептически, воспринимали данные выводы как элемент пропаганды. Дескать, российские сторонники партнерства двух стран выдают желаемое за действительное. В реальности же, сделанные нами выводы опирались не на эмоции, а на знание ситуации и всесторонний анализ происходящего. И не в последнюю очередь – на понимание принципов, из которых исходит высшее иранское руководство при формировании внешней политики Исламской республики.
Верховный Лидер Али Хаменеи, советник которого, Али Акбар Велаяти, был принят вчера Владимиром Путиным, предупредил граждан своей страны о тщетности надежд на достижение соглашений с США еще в начале нынешнего года. В опубликованном на его сайте заявлении говорилось, что хотя он и не препятствует проведению переговоров по ядерной программе Ирана с представителями «шестерки», но не верит в возможность снятия санкций. «Американцы открыто заявляют, что даже если Иран пойдет на уступки в своей ядерной программе, то санкции против него не будут немедленно отменены», − говорится в заявлении, – «учитывая это обстоятельство, стоит ли им доверять?»
И в этом же открытом обращении к стране Рахбар призвал иранцев не «предаваться иллюзиям», а больше внимания уделить тому, чтобы и экономика, и общество страны выработали иммунитет к западным санкциям. Помимо прочего, это был и ответ на заявления реформаторов о том, что причиной сложности в экономике является антиамериканский курс и антизападная позиция Тегерана. Не вступая в полемику, Верховный лидер в своем обращении поставил точку на этой дискуссии, напомнив критикам, что «вопреки односторонним санкциям и множеству трудностей, Иран достиг серьезных успехов в промышленности и науке, а те, кто считают по-другому, глубоко заблуждаются». Собственно, после этого заявления Рахбара стало понятным, что курс реформаторов «на Запад» признан несостоявшимся, а основное внимание должно быть уделено тому, как именно Исламская республика должна строить свою внешнюю и внутреннюю политику в условиях, когда переговоры с США и их союзниками себя исчерпали и являются лишь «протокольной необходимостью».
И снова о встрече Президента Владимира Путина и Али Акбара Велаяти
Есть только две страны, партнерство с которыми дает Тегерану возможность и в полной мере проводить суверенную политику, и эффективно противостоять внешним угрозам и вызовам – от «холодной войны» с региональными союзниками США, Израилем и Саудовской Аравии, до противостояния экспансии радикалов-исламистов и трансграничной преступности. Эти страны – Россия и Китай.
Но очевидно и другое. Идиллической картины, когда Владимир Путин, Хасан Роухани и Си Цзиньпин, взявшись за руки, гуляют по паркам Москвы, Пекина или Тегерана, негромко напевая при этом «Подмосковные вечера» или что-то аналогичное из китайских или иранских мелодий, не будет. При отсутствии серьезных разногласий по политическим вопросам с Пекином Тегеран, насколько это возможно, сдерживает развитие экономических связей. А если точнее, то экспансию китайских товаров на свой рынок. Что вполне логично, поскольку экономики двух стран попросту не сопоставимы, и, открой Иран свои двери более дешевым в производстве китайским товарам народного потребления, на некоторых отраслях промышленности можно будет смело ставить жирный полумесяц.
Разумеется, Пекин от сложившейся ситуации не в восторге. И следуя основному принципу иранской политики – соблюдение баланса во всех сферах – Тегеран крайне заинтересован в расширении российского присутствия в иранской экономике. Особенно в таких стратегических ее отраслях, как, к примеру, энергетика, производство промышленного оборудования, транспорт и некоторые другие.
Именно это и определяет повестку дня российско-иранских отношений в экономических вопросах. «Большой нефтяной контракт» требует серьезной доработки с учетом происходящего с мировыми ценами на нефть. «Атомный контракт», закрепляющий позиции России в иранской атомной энергетике, подписан и реализуется. Но есть еще как минимум четыре совершенно прорывных проекта: «энергетический мост», участие в реконструкции иранских железных дорог, сотрудничество на рынках газа и поставки сельскохозяйственной продукции, частично замещающие потери России от введенных против нее санкций.
«Железнодорожные» вопросы не требовали присутствия на встрече Сергея Лаврова, а «сельскохозяйственный» предполагал бы участие в ней министров несколько иного профиля, чем Александр Новак. Поэтому следует предположить, что в послании, которое от иранского президента Али Акбар Велаяти привез президенту России, содержатся новые предложения Тегерана о сотрудничестве в энергетической сфере.
В первую очередь – по реализации проекта «энергетического моста» между нашими странами, который предусматривает экспорт 500 МВт российской электроэнергии в Иран, строительство новых генерирующих мощностей и практически полную модернизацию иранских распределительных электросетей. Заметим, что «цена вопроса» составляет от 8 до 10 миллиардов долларов. И здесь как нельзя более уместным будет заметить, что в связи с решением Тегерана перейти на взаиморасчеты в национальных валютах, серьезного «удорожания» контракта для наших стран не произойдет. Не исключено, что в пакете иранских предложений есть что-то еще, не менее интересное и взаимовыгодное. Представляется, что в ближайшее время мы все об этом узнаем.
******
Но главное во встрече российского Президента с Али Акбаром Велаяти заключается не столько в экономических, сколько в политических аспектах. И своим посланием, и выбором кандидатуры посланника Тегеран сигнализирует Москве, что не испытывает иллюзий в отношении переговоров с США и подтверждает свой выбор в пользу стратегического партнерства с Россией. Предоставляя в качестве гарантий подобного выбора серьезные экономические преференции. Москва вновь получила шанс совершить прорыв на «восточном» направлении своей политики. И очень бы хотелось, чтобы вопреки сопротивлению российского антииранского лобби этот шанс наконец-то был использован.ssw