Революция духа в бездуховном мире

ИА ABNA: Духовенство - и революция! Ислам - и прогресс! Возможно ли совместить эти понятия? Догматические умы, как на Западе, так и в тогдашнем СССР, были обескуражены и озадачены событиями 35-летней давности в Иране, где широкое движение под руководством имама Хомейни одолело проамериканскую деспотию шаха. Свершилась Исламская революция, ставившая целью заново воссоединить государственность и религию, вернуть народ к духовным истокам, соединить современную жизнь, не отказываясь ни в чем от ее интеллектуальных и технических достижений, с традиционной культурой, с такими «архаичными» и вечными основаниями, как социальная справедливость, нравственность в политике и общее послушание добру. Вот уже 35 лет Исламская революция, совершенная народом, опровергает все стереотипы и прогнозы западной политической философии. Они в привычной лексике заговорили о «реакционности», «религиозном мракобесии», «возврате к средневековью». Но все эти формулы-заклинания мало что объясняли. Главное, не давали ответ на главный вопрос – каким путем, с кем и куда пойдет Иран, по какую сторону мировых баррикад встанет?    Прежде всего - Ислам«Революцией духа в бездуховном мире», «выходом из тупиков современного мира» назвал в те дни эти события французский философ Мишель Фуко. Революция в Иране не носила характера классового или национально-освободительного (страна формально всегда была суверенной). Экономические и социальные вопросы были подчинены в ней задаче духовного освобождения, религиозного обновления народа - наиболее сущностной и глубокой по содержанию из всех возможных в историческом творчестве. «Сначала Ислам, затем всё остальное», - подчёркивал имам Хомейни. В сакральном смысле иранский народ освобождал себя от власти тьмы и зла и заново присягал Богу.В выступлениях руководителей движения громче других звучали панисламистские лозунги, провозглашалась цель Пробуждения и объединения всех мусульман мира. Иранский путь изначально предполагал исламское единство, вплоть до построения единого государства, в то же время предлагался как большой «демонстрационный проект» для остальных стран третьего мира, да и для всего мирового сообщества.Образование Исламской Республики Иран и последовательное воплощение провозглашенной доктрины как во внутренней, так и во внешней политике естественным образом предопределило дальнейшее развитие государства в русле исламского пути со всеми вытекающими из этого обязательствами, в числе которых наиболее важным является распространение и защита исламских ценностей, а также обеспечение интересов всех мусульман, где бы они не находились. Именно поэтому ислам в Иране оказался объединяющей силой, неодолимой как для внешних, так и для внутренних врагов. Как либеральная, так и левая оппозиция оказались несостоятельными. Не получили поддержки масс и националистические лозунги.Тем самым иранский народ не только опередил на три десятилетия движения так называемой «арабской весны», но и показал пример политической широты и высокой духовной устремлённости. Это-то больше всего и напугало западные, прежде всего американские правящие круги, принявшие все меры, вплоть до военных, чтобы остановить вал исламской революции и попытаться повернуть его вспять. Те же страны, прежде всего США, что сейчас всемерно поддерживают украинский «майдан», в 1979 году отнюдь не обращались к развязавшему жестокие репрессии шаху с требованиями «не применять насилие», вывести гвардию и полицию из столицы, сесть за стол переговоров с руководителями восстания - наоборот, всеми средствами, в том числе и военными, помогали топить восставший народ в крови.Революции бывают разныеВсе годы после революции противники «режима аятолл» с нетерпением ждали новых потрясений в Иране, но так и не дождались. Если вспомнить, какие драматические события и повороты, сопровождавшиеся избиениями «попутчиков», массовым террором и потоками крови, происходили во Франции после 1789 года и в России после 1917-го, придётся признать, что исламский режим, кипевший только первые два-три года, показал высокую степень самодисциплины, толерантности и устойчивости. Революция завершилась без гражданской войны, поскольку ни левая, ни либеральная оппозиции не могли противопоставить ничего серьёзного определяющему влиянию религиозных организаций. Одним словом, Исламская революция стала одной из самых бескровных в истории.Шиизм, господствующее в Иране течение ислама, не признаёт отделения церкви от государства, «души от тела», как говорят здешние богословы. Народ, осознавший свое национальное достоинство, духовно очнувшийся, свергнувший навязанных идолов и обратившийся к истокам своей веры, оказался способен сотворить себя заново, вернуться на историческую сцену обновленным и исцелившимся, бодрым и переполненным новых творческих сил.    Однако западные политики и идеологи и сегодня продолжают обвинять Иран в недемократичности и «нарушении прав». Налицо классический вариант либеральной мифологии. Она, эта мифология, всё, что не соответствует западным интересам и представлениям, изображает «силами зла», а всех, кто им преданно служит, одаряет нимбом свободы и святости. При этом в стан «демократических» по воле вашингтонских и брюссельских кукловодов попадают порой самые авторитарные и реакционные, репрессивные и архаичные режимы – лишь бы они послушно выполняли их волю и держали в узде свои народы. Подобная дихотомия в оценках неизбежна и привычна в рамках ведущейся Западом идеологической войны за установление однополярного (одноидейного) мира, за устранение любой оппозиции либеральному диктату.Если культура продажна, то молодежь потерянаВажная особенность иранского политического пейзажа: здешняя интеллигенция – и в этом её принципиальное отличие от европейской и российской - не воюет с религией и традициями своего народа. И когда в ходе революционного обновления жизни массы решительно потребовали, в полном соответствии с исламским вероучением, строжайшего запрета алкоголя и наркотиков, порнографии и половой распущенности, азартных игр и финансовых спекуляций, интеллигенция активно поддержала процесс очищения жизни, создания и развития культуры, свободной от чуждых влияний. «Культура является либо источником народного счастья, либо его бедой. Чужая культура оружие более смертельное, чем даже пушки и танки в руках врагов. Если культура продажна, то молодежь потеряна для нас», - говорил имам Хомейни. Именно поэтому юноши и девушки составили первые ряды борцов с шахским режимом в 1979 году. После десятилетий господства ущербной идеологии «общества потребления» и американской масс-культуры их увлекла суровая проповедь нравственного максимализма, духовной свободы и сочувствия угнетенным.Традиционно, в ходе свободных демократических выборов в ИРИ, как известно, меняются президенты, а с ними и политические концепции власти: либерал-реформатора Хатами сменил неоконсерватор-фундаменталист Ахмадинежад, ныне у кормила встал утонченный представитель системы, либеральный Роухани. Однако, кто бы не пришел к власти, неизменным остаётся духовно-религиозный выбор иранцев, их исламо-шиитская идентичность. А значит и строго независимый курс, ориентированная на защиту интересов собственного народа внутренняя и внешняя политика. Какие бы санкции и бойкоты ни объявлял Запад во главе с США от имени мирового сообщества Ирану, или, наоборот, какие бы обворожительные улыбки и сверх заманчивые предложения не делали бы его новому лидеру, Иран не откажется от своих духовных приоритетов, не подчинится диктату, не допустит вмешательства во внутренние дел