Сирия, шииты, сунниты и последние времена

Часть первая. Конфликт в Сирии и его участникиКонфликт в Сирии, постепенно растекающийся по планете, как масляное пятно по воде, вызывает тектонические изменения всего миропорядка. Еще два года назад мы жили в одном мире, а сейчас живем совсем в другом, понимаем это или нет. Предсказания о том, что Третья мировая война начнется с земель ислама, похоже, начинают оправдываться.Однако странные, мистические события вокруг этого конфликта, не совпадающие с замыслами тех, кто начинал его, позволяют предположить, что происходящее имеет второй план, что тут развертывается нечто гораздо более существенное, чем просто одна из войн, которых на памяти человечества тысячи. Очевидно, что сирийский конфликт, выпущенный как джинн из бутылки, уже развертывается по своей собственной логике, и те, кто думает, что чем-то управляет, сами стали не более чем марионетками.Опишем главных действующих лиц противостояния.Самым заметным и скандальным участником сирийской войны является так называемый «салафизм», он же – ваххабизм. Что такое ваххабизм? Ваххабизм – это не что иное, как вытяжка из суннизма, его квинтэссенция. Конечно, многие сунниты не согласятся с таким выводом: они скажут, что ваххабизм – отдельная секта, вирус в Исламе, который только прикрывается именем «ахль ус-сунна валь джамаа». И будут по-своему правы. Ваххабизм отделился от традиционного суннизма, во многом противопоставил себя ему. Там, где это нужно и можно, ваххабиты без всяких зазрений совести убивают обычных суннитов, навязывая везде и всюду только свою секту (а всех остальных мусульман они по умолчанию считают «неверными», «многобожниками», в той или иной мере отклонившимися от истинного пути, под которым понимается все тот же ваххабизм).И тем не менее. Поднявшись на более высокий уровень анализа, мы увидим, что ваххабизм есть не что иное, как доведение до совершенства, до логического завершения внутренних тенденций суннизма. Ваххабизм сделал предельные выводы из доктрины, отвергшей сакральную связь с Домом Пророка (с), - выводы, от которых пришли в ужас сами последователи этой доктрины. Он удалил из суннизма полутона, умолчания и недоговорки; он «вычистил» из него духовный пласт, наросший на нем благодаря контактам с тем же шиизмом или собственным наработкам. Это подтверждается и тем, что именно суннизм выступает питательной средой, в которой размножаются ваххабитские бациллы, откуда они рекрутируют своих сторонников, и тем, что суннизм ничего не может ему противопоставить, кроме жалких «осуждений» и «порицаний». Ваххабиты опираются на фундаментальные суннитские источники, взятые в их буквальной трактовке, «так, как есть», а это производит более целостное впечатление, чем полутона традиционного суннизма.Итак, ваххабизм – это дистилированный суннизм. А потому весь суннитский мир – раздробленный, но насчитывающий почти миллиард человек - выступает задним планом этой бойни, ее «бэкграундом»: он так или иначе вовлечен в нее. Граница между ваххабизмом и суннизмом слишком тонка и размыта, чтобы проложить здесь какую-то черту: между сторонами происходит постоянный симбиотический обмен, как между матерью и ребенком. Суннитские людские ресурсы, деньги, информационная и моральная поддержка так или иначе подпитывают ваххабизм, выступающий в этом плане как бы «авангардом» мирового суннизма.Суннизм как идеология оформляется достаточно поздно – в третьем веке хиджры, после Ахмада ибн Ханбала, написавшего книгу «Сунна». В течение первых двух столетий исламской истории главная борьба разворачивалась не между шиитами и суннитами (последних тогда не существовало), а между шиитами и врагами Дома Пророка - сторонниками Омейядов (насибитами), подвергавшими гонению и истреблению подлинных наследников Пророка (с) – его потомков от Али, определенных в качестве его преемников и халифов в делах духовно-политического руководства уммой (Ахль уль-Бейт).С самого начала исламской истории в центре оказался вопрос о потомках Пророка от Али, которым принадлежало особое, совершенно исключительное место в умме как ее полюса, ее вождей, носителей ее духовно-сакрального измерения. Шииты считали, что права этих людей (объединяемых общим названием Ахль уль-Бейт – Люди Дома Пророка) оказались несправедливо попранными уже сразу после смерти Посланника (с), когда ряд его сподвижников спешно собрал совет под Сакифой и утвердил первым халифом Абу Бакра – в обход Али (а). Это вызвало переход власти от одного незаконного преемника к другому, пока бразды правления не захватили Омейяды, учредившие уже неприкрытую тиранию, не имевшую ничего общего с раннеисламскими идеалами. Жертвой этой тирании стал внук Пророка Хусейн ибн Али (а), бросивший вызов Омейядам и зверски убитый при Кербеле. Его пример стал осью, вокруг которой структурировался шиизм, приобретший бессмертие через этот образец.Однако же после подавления восстания Хусейна (а) омейядская династия создает собственную государственно-политическую систему, раскинувшуюся от Запада до Востока, и низводит чисто исламскую шиитскую элиту до положения гонимого меньшинства, скрывающего свои убеждения и оказывающего на повседневные дела уммы минимальное влияние.Более того: они сумели разработать идеологический комплекс, позволивший с большой надежностью блокировать распространение шиитских убеждений – комплекс, важнейшими элементами которого стали буквализм, запрет на мысль и критику, превознесение некоторых темных фигур ранней исламской истории, вкупе со всесторонним очернением шиизма и его сторонников. Так, в качестве «официальной имперской идеологии» постепенно родилось то, что сегодня называется «суннизмом». Аббасидский халиф Мутаваккиль сыграл основную роль в официальном утверждении суннизма, который приблизительно через один век при содействии теолога Ашари приобрел также каламистскую основу.Следующей ключевой вехой в истории этой идеологии становится падение института халифата (само существование которого являлось, с точки зрения шиитов, непрерывным преступлением и узурпацией прав истинных халифов из рода Али). После Лозаннского мира от 1923 года, закрепившего отмену этого института, суннитское большинство оказалось буквально в подвешенном состоянии, лишенным своей традиционной скрепы и опоры. После этого оно подверглось системной деградации и разложению, вплоть до перехода под контроль внешних (западных) сил, использующих его рыхлость и бесструктурность для провокаций, дискредитирующих Ислам как таковой.Ответом суннизма на потерю положения привилегированного большинства стал рост радикальных движений, настаивающих на разрыве с наследием Ахль уль-Бейт (а) и реставрации ситуации первого-второго столетий исламской уммы. Главным из таких движений и является ваххабизм (салафизм).Третий участник - шиитский мир, составляющий 15 процентов мусульман, то есть около 200 миллионов человек, - переживает взлет, вызванный Исламской революцией в Иране, состоявшейся тридцать лет тому назад. События, связанные с восстанием Хомейни, всколыхнули огромный духовно-политический потенциал, копившийся в шиизме в течение веков, отмеченных постоянными гонениями, подвижничеством и мученичеством. Революция в Иране произвела эффект отпущенной пружины.В отличие от раздробленного и аморфного суннизма, шиитский мир намного лучше организован благодаря руководству религиозных ученых, выступающих от имени Сокрытого Имама (а), а также другим особенностям, как, например, грандиозные многомиллионные траурные церемонии, важная роль сейидов, память об общей боли и вера в скорое изба