Иран в контексте мировой исламской «улицы»

Несомненно, что на наших глазах происходит тектонический сдвиг в истории современной цивилизации. Завершается тенденция последних двухсот лет – тенденция установки на либерализм, гедонизм и ближнюю жизнь. Поднимаются силы, которые были факторами на протяжении всей человеческой истории, но которые как бы спрятались при жизни последних нескольких поколений за ширму. На передний план после окончания Второй мировой войны вышло широко раскритикованная французскими современными мыслителями «общество спектакля». Политическую авансцену заполнили псевдопартии с неразличимыми программами. «Ньюсмейкерами» стали лидеры этих партий – клоуны, за демагогией которых зияет пустота. Сущность новой человеческой мечты выразил великий итальянский режиссер Феллини в художественном концепте dolce vita: современная западное человечество хочет просто сладко жить, развлекаться, уйти в золотой сон постоянного праздника, не думая о неизбежной смерти. Это и есть последняя суть язычества, такими же были толпы древнего Рима с их сакраментальным требованием «хлеба и зрелищ». Только сегодня почему-то этот вечный эскапизм толпы, этот страх городских люмпенов перед жестокими вопросами жизни и смерти был красиво назван «постмодерном».Так вот, с выходом масс на улицы и площади Туниса, Египта, Бахрейна, Йемена, Алжира, Марокко… постмодернизм кончился! Рухнуло «общество спектакля», и это мог увидеть и понять каждый: сегодня «картинка» в телеэкране не делает события. События развиваются по логике живой истории, а не по сценариям политтехнологов и медийщиков.Как пытались западные медиа исказить египетскую революцию! Превознося оппозицию, не дать ни одного подлинного лозунга, с которыми оппозиция вышла на площадь Тахрир – это надо было ухитриться! Лозунги-то были антиизраильские, пропалестинские. Но лживое молчание СМИ ничего не смогло изменить во внутреннем содержании исторического процесса: падение Мубарака стало тяжелейшим ударом для сионистского «государства», независимо от ухищрений СМИ.В эти дни «спектакль» терпит крушение в Ливии: согласно медийной кампании весь ливийский народ объединился против Каддафи и загнал его в бункер, но в действительности оппозиция оказывается столь разрознена и слаба, что НАТО некого найти для организации «приглашения» себя чтобы силой поддержать эту самую оппозицию. Опять СМИ оказываются неспособными сфальсифицировать происходящее…Главное событие, которое свершилось на наших глазах в итоге последних двух месяцев – это возврат масс на историческую сцену. Движение к либеральной реформе Запада началось с большого выхода масс на улицы – сначала во Франции, а потом по всей Европе. И весь девятнадцатый век (а потом и первая половина двадцатого) были выражением неуклонного стремления господствующих классов загнать массы обратно. С началом постмодерна, окончательно победившего после поражения студенческих бунтов 1968, это практически удалось. Возможно удалось бы на все сто процентов, если бы не вдохновляющий пример Ирана. Ровно через 10 лет после поражения во Франции и Чехословакии последних всплесков под флагом либерализма уличной пассионарности выходят на улицы иранские массы под совершенно иными знаменами!Иран стал провозвестником того, что мы свидетельствуем сегодня. Иранский народ выполнил три великих задачи, которые нарушили «естественный» ход вещей в интересах империалистических элит и вернули Истории ее права.Первой задачей было восстановление масс в статусе основного исторического фактора. Реализацию этого в Иране никому невозможно оспорить: миллионы вышли на улицы, готовые встретить смерть от шахских пулеметов и орудий, и это психологическое давление оказалось невыносимым как для цепных псов режима, так и для самого шаха. Массы смели противостоящий им режим.Второй великой задачей было вернуть в политику Идеи. На протяжении многих десятилетий империализм в лице обслуживающих его культуртрегеров, всей машины промывания мозгов занимался ни чем иным как деидеологизацией политики. В конце концов, это удалось даже по отношению к самому идеологическому государству той эпохи – СССР. Начиная с 1970 стареющие технократы у руля обюрократившейся партии не думали ни о чем ином, как о сближении с западным товарно-вещевым «раем», о том, как повыгоднее продать бы «загнивающему капитализму» самотлорскую нефть, о том, чтобы не дай Бог, какие-нибудь внутренние потрясения и революции не снесли с фундамента неолиберальное царство рынка. И как раз когда бывшая «родина мирового пролетариата» перестала интересоваться чем-либо, кроме джинсов и рок-н-ролла, на юге, на иранском нагорье десятки миллионов людей встают как один и доказывают, что можно бороться и умирать во имя идей – не просто «идеи» хорошо жить, обеспечить потомство и т.п., но во имя Бога, во имя справедливости, во имя невидимой реальности духа!Выход масс на авансцену обычно влечет за собой возвращение в качестве деятелей истории великих людей, Личностей. Империализм боролся не только против роли масс, не только против идей. Он делал все, чтобы упразднить роль личности в истории. Пресловутые законы рынка, коллегиальное управление клубов и масонских лож, превращение в героев, с одной стороны, заправил центров спекуляции и ростовщичества, успешно играющих на бирже, а с другой, клоунов и поп-звезд, все это должно было подорвать самую возможность выхода из тени какого-нибудь нового харизматического «капрала в серой шинели», который опять перевернет мир и заставит владык тесниться просителями в его приемной. Другим ходом западной машины по умерщвлению истории стала расстановка ложных «личностей», позирующих в статусе харизматиков, но в действительности являющихся актерами, имитаторами ностальгических образов. Ярчайшим примером такого имитатора стал Саддам Хусейн – американский агент, который за счет умелого пиара стянул к себе ожидание и надежды мировой улицы, как, якобы, полюс противостояния империализму. Все, что он делал, каждый его шаг, был служением даджжалу: война с революционным Ираном, саботаж антиизраильского фронта сопротивления под видом радикального вызова Израилю, геноцид против собственного народа. Но многие обманутые простые люди и даже интеллигенты купились на эту игру и видели в Саддаме синтез Фиделя Кастро с Иосифом Сталиным…Именно Иран разрушил этот морок и стал первой страной, которая, бросив вызов лжеличности, вывела на первый план реально харизматическую фигуру, обладающую миссией, совершенно бесспорной для всех, от Картера до Горбачева, от алжирского араба до китайца. Этой фигурой стал аятолла Хомейни – живое знамя иранской революции. Сила его харизматичности была такова, что даже либералы западники пытались объявить его своим лидером, рассчитывая перехватить инициативу. Но когда толпа тех, кто в наши дни продолжает играть роль «реформаторов», двинулась к Джамарангу – кварталу, где жил Имам – их встретили перекрытые цепями улицы. Реальная личность отказала им в санкции и отряд либеральной буржуазии оказался политической пустышкой.(В этом смысле полезно сравнить те события с нынешними, когда некоторые представители духовенства соглашаются возглавить движение либеральной буржуазии. Разница в личностном масштабе при таком сравнении поражает.)Восстановление роли личности в истории стало третьей задачей, успешно решенной Ираном. Но важно то, что на современном этапе развития Исламской революции в Иране государство возглавил человек, которому удалось по-новому сфокусировать в одной точке все эти три задачи. Президент Ахмадинежад бесспорно является выдвиженцем масс. Его обаяние в том, что близость к народу написана крупными буквами на всей его фигуре и проявляется в каждом жесте. Кроме того, Ахмадинежад выступает не просто как политический деятель, глава государства, он – идеолог. Его появление в стенах ООН с обращением к циничным и равнодушным политиканам, в котором он напомнил о высших целях истории, о ее смысле, произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Заматеревшие в цинизме дипл