Лицо Хизбаллы

Налысо бритый ливанский пограничник ставит в паспорт въездной штамп с приветливой улыбкой: "Зря вы так разволновались: русской, да еще и с такой фамилией — обязательно дадим визу". …Потом мы вновь мчимся по петляющей в горах дороге. Слева от меня мелькают красные черепичные крыши маленьких домиков на фоне синеватых гор — Ливан неспроста называют "ближневосточной Швейцарией". Мимо нас проплывают леса, и взору предстают знаменитые ливанские кедры. Темно-зелёная растительность радует сердце, особенно после сдержанных красок сирийских просторов.Впрочем, в глаза бросается не только красота ливанской природы. Невозможно не заметить, что по дороге то и дело встречаются противотанковые ежи. Их часто можно созерцать и на улицах Бейрута. Выкрашенные в белый и красный цвета, они молчаливо сигнализируют: на фоне этих прекрасных панорам уже много лет идет война…Наконец, мы останавливаемся около высокой эстакады — вот и закончился мой недолгий путь из Дамаска в ливанскую столицу.Бейрут — большой современный город с широкими автострадами, устремленными ввысь многоэтажными домами, множеством ресторанов и ярко выраженным столичным антуражем — расположился на берегу Средиземного моря. В воздухе чувствуется запах морской воды, а по улицам гуляет бриз.Это дорогой мегаполис с мириадами модных бутиков, торговых центров, развлекательных заведений, роскошных отелей и пляжей, ресторанов, цены в которых порой кусаются больнее средиземноморской медузы. Но при этом жители Бейрута слишком хорошо знают, что такое боль и смерть, а потому любят "красивую жизнь" и не упускают возможности насладиться ею, поскольку завтра можно легко потерять всё, что имеешь.Ливан — многоконфессиональная страна, и Бейрут разделен на восточную христианскую и западную мусульманскую части. Впрочем, имея за плечами опыт изматывающей гражданской войны, люди несколько устали от межрелигиозного противостояния. Сегодня грань между христианскими и мусульманскими районами становится менее четкой. Так, над христианскими кварталами раздаются протяжные звуки азана, а в кафе, где барные стойки заставлены бутылками с элитным алкоголем, предлагают халяльное (дозволенное согласно исламу) меню. В мусульманских кварталах, в свою очередь, нередко можно увидеть идущую по улице христианку в открытой одежде, и никто не набрасывается на нее в праведном гневе, стремясь закидать камнями или плеснуть в лицо кислотой. Христианские девушки свободно посещают пляжи для мусульманок, ибо их также воспитывают в духе скромности, и потому многие из них стесняются раздеваться до бикини в присутствии мужчин. Но никто не думает порицать их за то, что они наслаждаются морским купанием в месяц Рамадан.Разумеется, нужны были определенные предпосылки для того, чтобы после многих лет разногласий был достигнут такой уровень солидаризации нации, невзирая на многообразие религиозных общин и острые противоречия между некоторыми из них. Такая трансформация стала возможной благодаря появлению на ливанской политической авансцене движения Хизбалла, которое уникально в силу своей авангардности и ряда принципиальных отличий от других исламских движений сопротивления, делающих данную партию ценным историко-политическим феноменом, чей опыт может быть востребован не только в среде мусульман или в традиционно исламских регионах.Хизбалла показывает пример, как найти баланс между глобальным революционным проектом и национально ориентированной политикой, направленной на борьбу за независимость против израильской и в целом западной экспансии, против политики, целью которой является уничтожение самобытности народа, его экономическое и культурное порабощение, а также разделение на множество мелких постоянно враждующих группок. Вместе с тем, её опыт не похож и на "построение социализма в отдельно взятой стране": Хизбалла не претендует на то, чтобы Ливан становился осью исламского проекта.Являясь проиранским движением, Хизбалла, вместе с тем, не копирует, а переосмысливает идеологию исламской революции с учетом ливанской специфики. Поэтому Хизбалла, несмотря на приверженность идеям 1979 года, не спешит воплотить в Ливане проект исламского государства, а отдает предпочтение парламентским методам борьбы и реализации общенациональных социальных проектов. Хизбалла — "государство в государстве", чья политика направлена на защиту справедливости в обществе и удовлетворение насущных потребностей людей в качественном и относительно недорогом образовании, медицинском обслуживании, жилье. Имея развитую сеть СМИ (к ним относятся телеканал "аль-Манар" и радиостанция "ан-Нур"), Хизбалла наращивает присутствие в других медиа-ресурсах, в парламенте страны и в бизнес-структурах, в сфере культуры и искусства.Кому-то такие установки организации, созданной в свое время при содействии КСИР, могут показаться "недостаточно радикальными" по сравнению с мессианским посылом 1979 года, однако, прежде чем давать оценку стратегии и тактике движения, необходимо принять во внимание ливанские реалии."Претворить идеи Исламской революции в жизнь в условиях Ливана слишком трудно, — пояснила мне в личной беседе Зейнаб ас-Саффар, телеведущая и аналитик телеканала "Аль-Манар", автор Политического манифеста Хизбаллы. — Мы, ливанцы, живем в многоконфессиональном обществе… Это неправильно — изолировать себя от инакомыслящих и клеймить их как неверующих. Мы живем в этом обществе и должны выстроить нормальные отношения с немусульманами. Ливан в этом смысле — уникальная страна. Политика конфессионального изоляционизма здесь неэффективна и идет вразрез с самим исламом. Люди смотрят на наши дела, на то, как мы относимся к ближнему и чему мы стремимся научить окружающих". К этому она добавила: "Всё население Ливана поддерживает наше Сопротивление. Позиция правительства заключается в том, что народ, армия и Хизбалла должны сотрудничать в деле отражения агрессии. Согласно Конституции Ливана, Израиль является нашим врагом, который понимает только язык силы и никогда не откажется от своих экспансионистских планов. Израиль ворует нашу воду. Существует более 80 моссадовских агентурных сетей, ведущих подрывную работу…"Зейнаб ас-Саффар во время июльской агрессии 2006 года работала не только в качестве телеведущей, но и делала репортажи с улиц, где шли бои, выполняя, таким образом, функции военного корреспондента. Она до последнего оставалась в телестудии, продолжая доносить до людей информацию о положении на фронте, хотя было известно, что здание телеканала "Аль-Манар" являлось одной из стратегических целей сионистских бомбардировщиков. И Зейнаб стала последним человеком, покинувшим здание, прежде чем в него попал израильский снаряд.Пользуясь славой и огромной популярностью у зрителей в разных странах мира, она разделила со своим народом все тяготы войны. Во время июльской войны её дом — так же, как и множество других, точно таких же бейрутских домов, — был разрушен. Под руинами здания были похоронены все фотоальбомы Зейнаб, а также учебники, по которым она, профессор Ливанского университета, преподавала английский язык. Отец Зейнаб, будучи историком, работал над расшифровкой двух древних рукописей, и этот труд также погиб под развалинами дома."Сионисты с особым усердием бомбили библиотеки и музеи, — рассказала Зейнаб, — поскольку одной из их стратегических целей является уничтожение самосознания, наследия и культурной памяти нашего народа. Точно такую же политику проводят американцы в Ираке".Мы сидели в уютном