Это была целая эпоха, изучение которой представляет очень большие затруднения из-за состояния источников. Все сочинения иконоборцев, акты императоров, деяния иконоборческих соборов 753-754 и 815 годов, богословские иконоборческие трактаты и т. д., были уничтожены восторжествовавшими иконопочитателями. Остатки иконоборческой литературы известны нам из отрывков, помещенных в сочинениях иконопочитателей в целях их опровержения. Например, определения иконоборческого Вселенского собора христианской церкви 753-754 гг., сохранились лишь в «деяниях» седьмого Вселенского собора, восстановившего поклонение христиан разрисованным доскам.
Иконоборчество VIII и IX веков не было явлением совершенно новым и неожиданным; оно уже раньше пережило длительную эволюцию. Христианское искусство, изображавшее человеческие фигуры, было ли то в форме мозаики, фрески, скульптуры или резьбы, давно уже смущало многих истинно верующих людей, напоминая им об отвергнутом язычестве.
В самом начале IV века один из испанских соборов постановил, что "не должно быть рисунков (picturas) в церкви, чтобы на стенах не изображалось то, что почитается и чему поклоняются" (ne quod colitur et adoratur in parietibus depingatur).
Когда же в IV веке христианство получило право на законное существование, а в конце того же века сделалось государственной религией, церкви стали украшаться иконами. IV и V века считаются временем, когда иконоупотребление в церкви утвердилось и распространилось. Но тем не менее смущение продолжалось. Церковный историк IV века Евсевий Кесарийский называет почитание изображений Иисуса Христа и апостолов Петра и Павла "языческим обычаем". Также в IV веке Епифаний Кипрский писал в одном из своих писем, что он разорвал на куски церковную завесу (velum) с изображением Христа, или одного из святых, так как "оно оскверняло церковь". В V веке один сирийский епископ, еще до своего посвящения в этот сан, учил не признавать иконы. В VI веке в Антиохии было настоящее возмущение, направленное против почитания икон, а в Эдессе возмутившиеся солдаты бросали каменьями в «чудотворную икону» Христа.
Известны примеры нападения на иконы и их уничтожения в VII веке. Из примеров в Западной Европе интересно письмо папы Григория I Великого в конце VI века к епископу Массилии (Марселя), который приказал в подведомственных ему церквах разбить и выбросить иконы. Папа, хваля его за рвение в том отношении, что ничто, сделанное человеческой рукой, не может служить предметом поклонения (nequid manufactum adorari posset), вместе с тем упрекал епископа за то, что он, разбив иконы, лишил исторического образования людей неграмотных, "которые, смотря, по крайней мере, на стены, могли бы прочесть то, чего они не могут прочесть в рукописях".
Начало иконоборчеству в Византии положил император Лев III (717-741), родом из Сирии, который был основателем новой, так называемой Исаврийской династии. Он был современником «пятого праведного» халифа Умара ибн Абдул-Азиза, ставшего правителем в один год с ним.
Один средневековый хронист послеиконоборческого времени императора Льва называет "сарациномыслящим", хотя, всё-таки, о прямом влиянии ислама на него оснований говорить нет. Одной из возможных целей иконоборчества Византии было упрочение мирного соседства с Исламским Халифатом путем устранения поводов для нападок со стороны мусульманских идеологов, коими служило распространение изображений.
В царствование Константина V Копронима (741-775), сына и преемника Льва III,. Византия проводила вполне определенную иконоборческую политику, а в последние годы своего царствования император начал преследование монастырей и монахов. При нём и было определение собора 753-754 года, сохранившееся, как уже упоминалось в «деяниях седьмого Вселенского собора», вынесшее окончательный приговор иконопочитанию, который гласит, что "всякая икона, сделанная из какого угодно вещества, а равно и писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, должна быть извергаема из христианских церквей; она чужда им и заслуживает презрения. Да не дерзнет никакой человек заниматься таким нечестивым и неблагоприличным делом. Если же кто-либо с этого времени дерзнет устроить икону, или поклоняться ей, или поставить ее в церкви, или в собственном доме, или же скрывать ее, такой, если это будет епископ или пресвитер, или диакон, то да будет низложен, а если монах или мирянин, то да будет предан анафеме, и да будет он виновен и перед императорскими законами, так как он противник Божиих распоряжений и враг отеческих догматов".
Конец иконоборчеству в государственном масштабе положила афинянка Ирина, ставшая императрицей после смерти своего мужа, внука основателя иконоборчества. В это время, резко против иконоборчества выступили римские папы, утверждавшиеся на пост единым римским императором, правившим в Константинополе. Папа Лев III, утвержденный византийским императором, предал своих покровителей и сделал ставку на франкского короля Карла (так называемого Великого). С «благословения» Папы Карл в 800 году короновался как «император» и женился на Ирине.
Последующие попытки императоров восточного Рима убрать подобие идолопоклонничества из жизни христиан не имели успеха.
Многие историки утверждают, что на зарождение (или возрождение) иконоборчества в христианской Византии повлияли мусульмане, которые, помня слова Корана о том, что "кумиры гнусны и суть дело сатаны" (Сура V, аят 92), видели в иконопочитании подобие идолопоклонства. Кроме того, в хадисах (словах, деяниях и одобрении пророка Мухаммеда, мир ему) также имеется указание на запрет изображений, прежде всего, культового назначения: «В день воскресения мертвых самым страшным мукам будут подвержены создатели образов». Возможно, в идеях иконоборцев, как и в основах мусульманского богословия имелся апофатизм – Богу не могут быть присущи свойственные человеку формы и качества. Божественная природа сверх-образна, непостижима.
Рассматривая причины иконоборчества, можно заметить, что многое указывает на политическую подоплёку движения. Во-первых, налаживание отношений слабеющего Рима с сильными соперниками в лице Халифата и Хазарии, где преобладали мусульмане и иудеи, отвергавшие изображения, во-вторых, желание примирить собственных подданных из числа вышеназванных общин, и, в-третьих, необходимость остановить уход людей и имущества в монастыри, которые более всего распространяли иконопочитание.
Косвенно об этом свидетельствует и деятельность Иоанна Дамаскина, страстного сторонника иконопочитания, жившего, однако в Халифате. Думается, что халифы не придавали большого значения внутренним распрям христиан, ибо для мусульман истина была кристально ясна. Но они могли видеть в иконоборческом желании добиться лояльности мусульман уловку хитроумных в интригах византийских императоров ради сохранения своего господства. Императоры и элита Римской империи, ограничиваясь полумерами (запрещая иконы, но сохраняя догматику искаженного христианства) ещё более уводили людей от истины.
Лишь по прошествии многих веков, в пятнадцатом столетии, сначала народ, а затем и элита восточного Рима, сделали выбор в пользу ислама, став вскоре новым центром Халифата. Рим-Константинополь стал Исламбулом (градом Ислама). Таким образом, сбылась первая часть предсказания пророка Мухаммада (мир ему), что «оба Рима покорятся исламу, и первым из них, будет город Константина».
Использованы материалы книги А.А.Васильева "История Византийской империи"
135
Иконоборчество VIII и IX веков не было явлением совершенно новым и неожиданным; оно уже раньше пережило длительную эволюцию. Христианское искусство, изображавшее человеческие фигуры, было ли то в форме мозаики, фрески, скульптуры или резьбы, давно уже смущало многих истинно верующих людей, напоминая им об отвергнутом язычестве.
В самом начале IV века один из испанских соборов постановил, что "не должно быть рисунков (picturas) в церкви, чтобы на стенах не изображалось то, что почитается и чему поклоняются" (ne quod colitur et adoratur in parietibus depingatur).
Когда же в IV веке христианство получило право на законное существование, а в конце того же века сделалось государственной религией, церкви стали украшаться иконами. IV и V века считаются временем, когда иконоупотребление в церкви утвердилось и распространилось. Но тем не менее смущение продолжалось. Церковный историк IV века Евсевий Кесарийский называет почитание изображений Иисуса Христа и апостолов Петра и Павла "языческим обычаем". Также в IV веке Епифаний Кипрский писал в одном из своих писем, что он разорвал на куски церковную завесу (velum) с изображением Христа, или одного из святых, так как "оно оскверняло церковь". В V веке один сирийский епископ, еще до своего посвящения в этот сан, учил не признавать иконы. В VI веке в Антиохии было настоящее возмущение, направленное против почитания икон, а в Эдессе возмутившиеся солдаты бросали каменьями в «чудотворную икону» Христа.
Известны примеры нападения на иконы и их уничтожения в VII веке. Из примеров в Западной Европе интересно письмо папы Григория I Великого в конце VI века к епископу Массилии (Марселя), который приказал в подведомственных ему церквах разбить и выбросить иконы. Папа, хваля его за рвение в том отношении, что ничто, сделанное человеческой рукой, не может служить предметом поклонения (nequid manufactum adorari posset), вместе с тем упрекал епископа за то, что он, разбив иконы, лишил исторического образования людей неграмотных, "которые, смотря, по крайней мере, на стены, могли бы прочесть то, чего они не могут прочесть в рукописях".
Начало иконоборчеству в Византии положил император Лев III (717-741), родом из Сирии, который был основателем новой, так называемой Исаврийской династии. Он был современником «пятого праведного» халифа Умара ибн Абдул-Азиза, ставшего правителем в один год с ним.
Один средневековый хронист послеиконоборческого времени императора Льва называет "сарациномыслящим", хотя, всё-таки, о прямом влиянии ислама на него оснований говорить нет. Одной из возможных целей иконоборчества Византии было упрочение мирного соседства с Исламским Халифатом путем устранения поводов для нападок со стороны мусульманских идеологов, коими служило распространение изображений.
В царствование Константина V Копронима (741-775), сына и преемника Льва III,. Византия проводила вполне определенную иконоборческую политику, а в последние годы своего царствования император начал преследование монастырей и монахов. При нём и было определение собора 753-754 года, сохранившееся, как уже упоминалось в «деяниях седьмого Вселенского собора», вынесшее окончательный приговор иконопочитанию, который гласит, что "всякая икона, сделанная из какого угодно вещества, а равно и писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, должна быть извергаема из христианских церквей; она чужда им и заслуживает презрения. Да не дерзнет никакой человек заниматься таким нечестивым и неблагоприличным делом. Если же кто-либо с этого времени дерзнет устроить икону, или поклоняться ей, или поставить ее в церкви, или в собственном доме, или же скрывать ее, такой, если это будет епископ или пресвитер, или диакон, то да будет низложен, а если монах или мирянин, то да будет предан анафеме, и да будет он виновен и перед императорскими законами, так как он противник Божиих распоряжений и враг отеческих догматов".
Конец иконоборчеству в государственном масштабе положила афинянка Ирина, ставшая императрицей после смерти своего мужа, внука основателя иконоборчества. В это время, резко против иконоборчества выступили римские папы, утверждавшиеся на пост единым римским императором, правившим в Константинополе. Папа Лев III, утвержденный византийским императором, предал своих покровителей и сделал ставку на франкского короля Карла (так называемого Великого). С «благословения» Папы Карл в 800 году короновался как «император» и женился на Ирине.
Последующие попытки императоров восточного Рима убрать подобие идолопоклонничества из жизни христиан не имели успеха.
Многие историки утверждают, что на зарождение (или возрождение) иконоборчества в христианской Византии повлияли мусульмане, которые, помня слова Корана о том, что "кумиры гнусны и суть дело сатаны" (Сура V, аят 92), видели в иконопочитании подобие идолопоклонства. Кроме того, в хадисах (словах, деяниях и одобрении пророка Мухаммеда, мир ему) также имеется указание на запрет изображений, прежде всего, культового назначения: «В день воскресения мертвых самым страшным мукам будут подвержены создатели образов». Возможно, в идеях иконоборцев, как и в основах мусульманского богословия имелся апофатизм – Богу не могут быть присущи свойственные человеку формы и качества. Божественная природа сверх-образна, непостижима.
Рассматривая причины иконоборчества, можно заметить, что многое указывает на политическую подоплёку движения. Во-первых, налаживание отношений слабеющего Рима с сильными соперниками в лице Халифата и Хазарии, где преобладали мусульмане и иудеи, отвергавшие изображения, во-вторых, желание примирить собственных подданных из числа вышеназванных общин, и, в-третьих, необходимость остановить уход людей и имущества в монастыри, которые более всего распространяли иконопочитание.
Косвенно об этом свидетельствует и деятельность Иоанна Дамаскина, страстного сторонника иконопочитания, жившего, однако в Халифате. Думается, что халифы не придавали большого значения внутренним распрям христиан, ибо для мусульман истина была кристально ясна. Но они могли видеть в иконоборческом желании добиться лояльности мусульман уловку хитроумных в интригах византийских императоров ради сохранения своего господства. Императоры и элита Римской империи, ограничиваясь полумерами (запрещая иконы, но сохраняя догматику искаженного христианства) ещё более уводили людей от истины.
Лишь по прошествии многих веков, в пятнадцатом столетии, сначала народ, а затем и элита восточного Рима, сделали выбор в пользу ислама, став вскоре новым центром Халифата. Рим-Константинополь стал Исламбулом (градом Ислама). Таким образом, сбылась первая часть предсказания пророка Мухаммада (мир ему), что «оба Рима покорятся исламу, и первым из них, будет город Константина».
Использованы материалы книги А.А.Васильева "История Византийской империи"
135