Суданские выборы на острове Тути

Через всю эту красоту переброшен мост. Пешком по мосту до Тути добраться легко. А вот на машине ехать туда не просто.Тути – сердце Хартума. Самый его центр. Говорят, что сюда совершал паломничество пророк Моисей, которого мусульмане всего мира почитают, как, впрочем, и христиане. В Тути, как и в Хартуме, живут и мусульмане, и христиане. Никаких конфликтов между ними никогда не было.Среди зелени, грядок, заливных лугов располагается «самый центральный» избирательный участок. Жители острова на Ниле этим гордятся. Но иностранных наблюдателей и ооновцев сюда не привозят – не будут же эти уважаемые люди идти пешком под палящим солнцем или ехать на рикшах. Остров виден из самого шикарного отеля Хартума, где живут все наблюдатели и журналисты. Но мало кому приходит в голову, что в такой идиллической обстановке еще и выборы проходят.Президентский дворец в центре, а за ним остров ТутиМеня туда направили студенты университета. Так и сказали:- Если вы хотите найти самое прекрасное место голосования, идите туда. Ориентация – строго на север.Школа. Утро. Вдоль лазоревого забора сидят уважаемые люди – старики и полиция. Вокруг них вьются дети. Женщины выстроились напротив. Суданцы гневаются очень вежливо и добродушно. Никто не кричит. Строго смотрят наблюдатели – в основном это немолодые и очень серьезные женщины, которые поправляют свои таблички и переговариваются, неотрывно наблюдая за хождением туда-сюда ответственных мужчин. Одна из них говорит мне, и все присоединяются:- Это нарушение закона о голосовании.С их точки зрения оно заключается в том, что участок не открыт, а уже 10 часов.- Корреспондент Би-Би-Си утром по телевидению возмущался. Он показывал на часы и говорил, что уже 8.10, а голосовать не начали. Что бы он сказал, будь он здесь? Это же позор для нашей страны. Кое-где перепутали списки, кое-где не те бюллетени завезли, представляете? А у нас уже два часа как не могут участок открыть – не привезли бюллетени.Женщина в очках и в никабе (повязке, закрывающей лицо) будет голосовать за президента. И она хочет, чтобы все на выборах проходило как на празднике – в правильном порядке и торжественно.На сильном солнцепеке уже много часов ждут своей очереди люди. Они пришли проголосовать, заранее заняли очередь. Некоторые пришли в 7, хотя участки должны открыться в 8. Они не ропщут, а очень радостно предвкушают, как они внесут важнейшую лепту в воссоздание политической репутации своей страны. Эта тема на разные лады обсуждается. Мне, как иностранке, втолковывают.- Вы понимаете, как важно нам сейчас выборы провести по закону? Мы выберем нашу власть, и никто больше не посмеет нам говорить, что у нас незаконное правление.У входа в школу замер как символ обличения оппозиционер господин Мухтар – он демократ, хотя на первый взгляд можно подумать, что он настоящий фундаменталист. Это высокий старик в белой чалме и белой рубахе до пят. Он не просто сердит – он чрезвычайно гневен. Полчаса он объясняет трем молодым парням, как они виноваты, что так поздно доставили бюллетени на грузовике. Те слушают. Быстроты открытию участка это все не прибавляет. Я вообще не понимаю, как грузовик смог сюда пробраться, поскольку улица запружена людьми, пришедшими голосовать.Наконец, пачки с бюллетенями разгрузили, участок открыт. Выстраиваются две очереди – мужская и женская. И счастливая, выходит из помещения для голосования с зеленым указательным пальцем первая проголосовавшая на Тути девушка. Ее зовут Нахид, она работает в Счетной комиссии. Она чувствует себя героиней дня и сияет от счастья.На Тути живут разные люди, в том числе и очень известные в Судане. В частности, приходит голосовать знаменитая в стране Фердус Хасан Ахмад, депутат Народного собрания.Меня опекают женщины-наблюдательницы. Они тоже хотят проголосовать, но никаких преференций никому нет – ни полицейским, ни наблюдателям. Все по очереди. Время от времени мы уходим остыть под тент – там стоят стулья. Это своего рода женская партия наведения порядка в мужском мире. Они решают, что важно для выборов, чтобы я, как единственный иностранный корреспондент, попала внутрь участка. Задача не из простых – у входа стоит плотная толпа.Недолгие переговоры через окно, и как по мановению волшебной палочки, люди расступаются и пропускают меня - так, что ни один человек даже случайно меня не касается. Эта дисциплинированность мусульманских обществ поражает – она проявляется часто, только западный глаз ее не замечает.Пока я иду, люди приветствуют меня, как некий символ того, что они будут услышаны и поняты в мире.Все на острове друг друга знают, но никаких послаблений: имя каждого человека ищут в списке, отмечают, выдают 8 гигантских бюллетеней каждому. С этими списками люди удаляются в кабинку, потом тщательно свертывают свои бюллетени и опускают в урны. По стенкам сидят наблюдатели от партий – очень строгая и придирчивая публика.На каждого избирателя уходит не меньше пяти минут. Теперь понятно, почему на выборы отвели три дня – за один день управиться трудно.Учительница английского языка Шадия в школе преподает уже 30 лет. Ей 56. У нее двое дочек и трое сыновей. Она тоже наблюдатель на выборах. Большинство голосующих у нее же и учились. Она рассказывает, что прежде иностранный язык в школе был каждый день, а теперь только три урока в неделю. Поэтому уровень знаний упал. Но она голосует за аль-Башира, хотя именно он упростил школьную программу.- Я только ему доверяю. Я вижу, что дороги строятся, что электричество есть, что школы и больницы работают. Мы видим другие страны, мы сравниваем.Пока мы разговариваем, она укоряет нерадивых учеников, что плохо занимались языком, поэтому поговорить не могут. Весь наш разговор она переводит всем, кто рядом. Вокруг нас собираются учительницы. Вот преподавательница исламских наук, вот литературы, математики. Учительницы в школу могут приходить только в полном хиджабе – в платье, которое закрывает все, кроме лица и рук. В старшей школе обучение мальчиков и девочек раздельное. Как в лучших школах Великобритании.У учительницы ислама муж учился в России. Он женился уже после учебы, так что она знает о России только по его рассказам и фотографиям.Шадия показывает мне свое удостоверение личности: там указана и профессия, и имя родителей, имеется отпечаток пальца. Другие тоже протягивают свои удостоверения – в Судане глобализация не выглядит устрашающе, по крайней мере, никакого единообразия в документах не видно.