Перспективы формирования глобального Исламского субъекта в условиях мирового системного кризиса

Умма – это около 40 стран с мусульманским большинством, еще приблизительно 25 стран, где мусульмане составляют компактное меньшинство, это несколько сотен влиятельных международных и региональных движений, это мусульманские общины практически во всех странах мира.В рамках глобального мусульманского сообщества сегодня взаимодействуют друг с другом три достаточно устоявшихся политических тренда, которые выражают в той или иной степени прагматичные правящие элиты (с уровнем совокупного влияния в 60-65% в рамках всей уммы), умеренные фундаменталисты (30-35%), радикалы – крайние салафиты, такфиристы и т.д (около 5%). Но именно умеренные фундаменталисты демонстрируют наиболее высокие темпы роста своего воздействия в Исламском мире. И именно умеренный фундаментализм имеет значительные шансы сформировать религиозно-идеологическую основу для кристаллизации глобального исламского субъекта.Так сложилось, что на протяжении десятилетий ни один из ключевых глобальных игроков не был заинтересован в политической и экономической интеграции уммы. Самое яркое свидетельство этому – история ОИК. Однако ситуация с взаимоотношениями между Исламским миром и мировыми центрами в последнее время довольно существенно меняется.Даже несмотря на продолжительные сложные взаимодействия наиболее сильные позиции среди глобальных игроков в Исламском мире по-прежнему сохраняют Соединенные Штаты. Однако деградация американского влияния в мусульманском геополитическом ареале, которая ускорилась после 2003 года, продолжается, особенно с учетом тех военных и политических поражений, которые Вашингтон понес в таких точках как Афганистан, Ирак, Йемен, Палестина, Иран.Более того, за последние четыре-пять лет все более явственно растет негативное отношение к внешней политике Вашингтона в регионе даже со стороны традиционно лояльных американских союзников, таких как Саудовская Аравия, Египет, Марокко и т.д.Как известно, администрация Б.Обамы с самого начала своей деятельности подчеркивает особую приоритетность отношений с Исламским миром, стремясь переломить опасную тенденцию, которая сложилась в предшествующий период. И это не только политическое признание провала соответствующей стратегии администрации Буша. Судя по всему, значительная часть американского истеблишмента осознала, что рост глобального усиления Ислама уже не остановить и необходимо найти новую долгосрочную парадигму взаимоотношений, прежде всего, с набирающими вес умеренными фундаменталистами, выработать новые переговорные механизмы и способы с ними договариваться.В этом смысле стоит привести только два примера. Сразу после 20 января 2009 года Белый дом стал активно привлекать в свою систему принятия решений влиятельных американских мусульман.В марте нынешнего года прозвучало сенсационное заявление командующего Центральным командованием США Д.Петреуса, которое вызвало широкий резонанс и внутри американской элиты США, и во всем мире. Это заявление можно рассматривать как самое серьезное предупреждение за последние десятилетия израильскому правительству. «Сохранение враждебности между Израилем и некоторыми из его соседей представляет собой неприкрытый вызов нашей способности отстаивать интересы США…Гнев арабов в связи с палестинским вопросом ограничивает прочность и глубину партнерских отношений США с правительствами и народами в этом регионе».Суть этого предупреждения: израильские действия препятствуют реализации американской стратегии на Ближнем Востоке; поэтому либо вы (правительство Нетаньяху) измените свою политику, либо мы предпримем соответствующие меры, чтобы найти новых политических партнеров в Израиле.Но объективное снижение американского влияния в Исламском мире вовсе не означает, что автоматически происходит усиление воздействия России, ЕС или Китая. При всем своем неприязненном отношении к США, и Пекин, и Москва достаточно часто рассматривают отношения с ключевыми региональными игроками в Исламском мире как тактическую разменную карту в большой глобальной игре, а также для обеспечения своей внутренней социально-экономической стабильности.КНР делает особый акцент на развитие экономических отношений с рядом мусульманских стран, которые обладают природными ресурсами, в которых заинтересован Китай – Иран, Судан, Саудовская Аравия, Афганистан, среднеазиатские республики и т.д. В то же время Пекин предпочитает дистанцироваться от развития политических связей с соответствующими элитами, стремясь не брать на себя стратегической ответственности. В результате во многих мусульманских странах в отношении долгосрочных целей китайской внешней политики все более явственно усиливается подозрительность и раздражение.Что касается России, то элиты Исламского мира очень часто оказываются в недоумении в отношении конкретных целей долгосрочной российской стратегии в регионе и нежелания Москвы развивать отношения через реализацию конкретных долгосрочных проектов.Таким образом, в результате ослабления позиций США в Исламском мире все более явственно формируется внутрирегиональный вакуум. Этот вакуум, в отличие от периода «холодной войны», ведет к изменению баланса сил между ключевыми региональными игроками, к кардинальным подвижкам регионального политического ландшафта, усилению центростремительных трендов в умме. Иначе говоря, нынешние глобальные внешнеполитические тенденции постепенно формируют соответствующий фон, объективно способствующий кристаллизации Исламского мира как реального, а не эфемерного субъекта мировой политики.Но в условиях начавшегося мирового системного кризиса усиливаются внутренние факторы и в самой умме, которые также способствуют этому центростремительному тренду.Глобальный кризис вызвал еще большее ускорение процесса широкомасштабной ревитализации глубинных исламских ценностей и исламских принципов, все более жесткого отказа от западных секуляризационных моделей. Происходит фатальное ослабление либеральных, социалистических и иных нерелигиозных партий и движений. В фундаменталистской среде расширяется процесс все более выпуклого противопоставления мусульманской системы моральных ценностей деградирующей западной шкале нравственных норм.Активизируется, особенно среди интеллектуальных и религиозных элит Исламского мира, стремление к широкомасштабному долгосрочному цивилизационному самоопределению мирового мусульманского сообщества.Экономический кризис во многих странах стимулировал объективный интерес к модели экономического развития исламской цивилизации. Как известно, эта модель отвергает ссудный капитал в принципе. Исламские экономические идеи все шире используются в целом ряде мусульманских стран. Например, в сфере Islamic banking вращаются до 30 процентов совокупного капитала таких стран как Кувейт, Саудовская Аравия и т.д.В настоящее время можно сформулировать целый ряд новых базовых факторов, способствующих ускорению центростремительных процессов в мировом исламском сообществе.Одним из закономерных следствий глобального экономического кризиса стало обострение противоречий в правящих элитах основных глобальных игроков, в США, Китае и России, в том числе в отношении Исламского мира.