Каким он желает видеть будущее страны и за что он готов бороться?

Асиф Зардари возглавляет сегодня самую влиятельную «Народную партию Пакистана», которая уже более 40 лет собирает под свои знамена большинство населения страны. Одно это делает его фигуру достойной внимания избирателей. По мнению пакистанских политических аналитиков, «его фигура еще важна и тем, что от его личности зависит стабилизация уровня политической паранойи, которой многие годы охвачена страна». Напомним, что первым председателем партии был харизматичный Зульфукар Али Бхутто, а секретарем – бывший министр иностранных дел Пакистана Дж. А. Рахим. Деятельность партии начиналась в начале 60-х годов прошлого века, т. е. в те времена, когда в расцвете был нон-конформизм, бунтарство и стремление к социальной справедливости. НПП вскоре стала одним из ведущих интеллектуальных центров выработки политических решений, она была хорошо организована, имела сеть офисов по всей стране. Сочетание завораживающей риторики З. А. Бхутто и левацкий популизм проложил этой партии дорогу во власть. Уже в 1970 г. она сумела получить три четверти мест почти во всех провинциях Пакистана, кроме Белуджистана, где она до сих пор в меньшинстве. Однако мало-помалу партия стала терять таких крупных фигур, как Мухтар Рана (Mukhtar Rana), Мубашар Хасан (Mubashar Hasan), Махмуд Али Касури (Mahmood Ali Kasuri), Мерадж Мохамммад Хан (Meraj Mohammed Khan), Ханиф Рмай (Hanif Ramay ), а затем она потеряла и самого Дж. А. Рахима. Одновременно с этим она сменила свое политическое лицо: прогрессивный национализм поменялся на сравнительно консервативный антикапитализм. Хотя, конечно, несмотря на смену вывески и ершистый характер отца-основателя, партия выполняла свою радикальную программу. Случилось так, что мнения относительно его персоны в Пакистане разошлись: одни считали его героем, другие его ненавидели. После покушения на него в 1977 г. партийную жизнь возглавила его вдова. Нет смысла критиковать Бегум Нузрат Бхутто за то, что партия потеряла динамику развития. Ее заслуга в том, что она смогла сохранить ее на плаву вплоть до 1986 г. В этот года ее дочь Беназир Бхутто, заняв высший политический пост, смогла восстановить пошатнувшееся влияние этой партии на внутриполитической и международной арене благодаря тому наследству, что оставил ей отец: уму и политическому таланту. Она была беспрекословным лидером партии вплоть до 2007 г. и руководила ею даже больший период времени, чем ее отец и мать вместе взятые. За это время партия приобрела новые черты: она перестала быть левацкой партией, она стала умеренной, менее антикапиталистической, более либеральной в области экономики, она отстаивала приватизацию и иные либеральные шаги в экономике. С приходом Беназир закончился период антиимпериалистической риторики, риторики в защиту стран третьего мира, началось сближение с Западом. Лозунги раннего Бхутто о «тысячелетней войне» с Индией сменились на теплые отношения с ныне покойным Радживом Ганди. Фигурально выражаясь, официальные лица партии заменили военные безрукавки Мао на деловые костюмы. Политический маятник качнулся в сторону левого центризма, а не строго влево, как было прежде. Такова предыстория восхождения А. Зардари на кандидатство в президенты от возглавляемой им партии. Он получил крепкое наследство, если не учитывать электоральные возможности родственного клана в лице вдовы его брата Мир Муртазы и племянницы Фатимы. Сейчас они возглавляют одно из наиболее крупных отделений НПП. Пусть у этой группы небольшие шансы, но они есть, поскольку они представляют собой прямых наследников политического клана Бхутто. Относительно заявки А. Зардари на президентов один из пакистанских колумнистов Сирил Алмейда (Cyril Almeida) заметил: «Путь от плейбоя к первому мужу президента, от экс-мужа к публичному врагу, от врага к регенту, от регента к президенту – этот маршрут Асифа осуждают даже те, кто мало чему удивляется в политической жизни. Те же, кто его по-настоящему ненавидит, считают, что президентство Зардари станет его последним успехов в жизни человека, который шел к своей вершине через грязь и кровь». При этом другой аналитик отвечает своему коллеге в том смысле, что «для нас неважно “должен” или не “должен” быть А. Зардари президентом Пакистана и не нам судить его за его персональные методы продвижения в жизни, поскольку страной в недавнем прошлом руководили люди, которые считались настоящим воплощением зла». Так, Пакистан помнит Зиауль Хакка, коррупцию, связанную с ним и именем ушедшего на покой жадного до власти и безответственного генерала Мушаррафа, а потому все, что может быть сказано о Зардари, бледнеет, по сравнению с деяниями этих двоих. Важнее другое: каким он желает видеть будущее страны и за что он готов бороться? На этот вопрос пока у пакистанской общественности нет ответа